— Эта какая-то специальная диета? То есть один день одно полагается не есть, другой — другое… — неправильно поняв пристальный взгляд Клодин, девушка смутилась. — Вы извините, может быть, это слишком личный вопрос… но мне действительно хочется знать…

— Все в порядке, — Клодин успокаивающе похлопала ее по руке. — Мы для того и встретились, чтобы ты могла меня обо всем расспросить.

Вопросы Марта задавала неглупые (еще один плюс в ее «копилку»), если чего-то не понимала — переспрашивала. Клодин отвечала честно, не пытаясь скрыть те трудности, которые могли ждать девушку, решившую попробовать себя в модельном бизнесе.

Конечно, у фотомодели куда больше свободного времени, чем у женщины, которая всю неделю с утра до вечера работает в каком-нибудь офисе — но за это приходится платить и диетами, порой очень жесткими, и чувством голода, которое со временем становится ее привычным спутником. Нужно тратить время и деньги, причем немалые, на уход за лицом, телом и волосами: это все — «капитал» фотомодели, который необходимо беречь и холить.

А когда начинается съемка — то иногда приходится часами, раз за разом замирать в одной и той же, порой неудобной, позе или выполнять одно и то же движение. И улыбаться, и никому не показывать, что голова от яркого света уже раскалывается, а под ложечкой сосет и давит, потому что во рту со вчерашнего дня только зубная щетка побывала.

По репликам Марты и ее восхищенно распахнутым глазам Клодин быстро стало ясно, что в крови у девушки бурлит дух приключений и эти тяготы ее не пугают. Она явно всей душой жаждала поехать в Лондон и попытать там счастья — только вот мама ее была не слишком «за» эту поездку и предпочитала «синицу в руке», то есть хотела, чтобы дочь продолжала учебу и со временем стала учительницей младших классов, а не замахивалась на ненадежную профессию фотомодели.

В какой-то момент Марта воскликнула жалобно:

— Если бы это не так далеко было, не в Англии, а где-то поближе, мне было бы куда легче маму уговорить!

— Если у тебя хорошо пойдет дело, то уже через несколько месяцев она сможет приехать к тебе, — ответила Клодин.

Про деньги, необходимые на поездку и на первое время в Лондоне, Марта не сказала ни слова, но и без того было ясно, что они могут стать еще одним камнем преткновения. Стесненное материальное положение, в котором жила семья девушки, выдавали и ее дешевые сандалии, и простенькая, отнюдь не фирменная футболочка с бисером, и видавшая виды сумка.

Разговаривали они больше часа. К концу разговора у Клодин возникло ощущение, что так или иначе Марта сумеет переупрямить и уговорить маму.

Чем дальше тем больше она убеждалась в правильности своего выбора — девушка была очень перспективной. И дело не только во внешности — она совершенно очевидно была готова работать, не покладая рук, ради того, чтобы добиться успеха.

Расставшись с Мартой, Клодин пошла не к «Тарелке», где стояла ее машина, а в противоположную сторону — отсюда до Баклер-плаза было рукой подать, а увиденая в витрине «Старого типи» симпатичная детская курточка (как раз впору Даффи!) не шла из головы:.

На ходу набрала номер Ришара — отозвался он сразу и явно обрадовался.

— Привет! Ты приедешь?

— Да, минут через сорок.

— Постарайся поскорее. Вот-вот должен подъехать Смит со своим сыщиком, я бы хотел, чтобы ты тоже поприсутствовала. Да и вообще… — он не договорил, но Клодин поняла: «Мне невмоготу сидеть тут одному, запертому в четырех стенах!» — И знаешь что — купи по дороге яиц, чеснока и базилика.

— Зачем?

— Когда они уйдут, я тебя таким омлетом угощу, после которого ты бросишь мужа и останешься со мной навеки! — в голосе Ришара послышались прежние шутливые нотки.

— Не мечтай! — рассмеялась Клодин.

— Ну, мечтать никому не запрещено, — усмехнулся он в ответ. — А яйца и базилик ты все-таки купи. Тут совершенно не умеют делать омлет — с утра мне принесли какую-то безвкусную гадость, до сих пор отплеваться не могу.

— Ладно, куплю. Пока!

Увы, «Старое типи» снова оказалось закрыто. На этот раз на двери обнаружилась табличка с расписанием — из него следовало, что магазин работает все дни недели, кроме воскресенья и понедельника. Курточка из золотистой замши по-прежнему висела в витрине, хорошенькая — глаз не отвести!

«Что ж — не повезло, придется приехать еще раз», — со вздохом подумала Клодин, поворачивая обратно.

Теперь она шла медленнее, высматривая магазин, где можно было бы купить яйца и базилик. Но полоса невезения, похоже, продолжалась: улица пестрела магазинами одежды, обуви и сувениров, на глаза попался даже один книжный — не было лишь ничего похожего на зеленную лавку.

Клодин уже решила было спросить у кого-нибудь из прохожих, но тут, заглянув в боковую улочку, увидела там большой супермаркет.

Яйца она обнаружила сразу, чеснок тоже. А вот с базиликом возникла проблема: лежавшие на полке холодильника пучки выглядели вяловатыми, такому перфекционисту, как Ришар, могли и не подойти.

Перебирая их — может, внизу что-то посвежее найдется? — Клодин случайно бросила взгляд в зеркало, служившее холодильнику задней стенкой, и вдруг увидела молоденькую блондинку в светлом платье, которая, стоя за ее спиной, смотрела на нее в упор. Их глаза встретились — в следующий миг девушка резко метнулась в сторону и скрылась за стеллажом с консервами.

Наверное, Клодин и не обратила бы на нее внимания, если бы не это поспешное, чуть ли не паническое бегство, но сейчас в порыве любопытства кинула в тележку первый попавшийся пучок базилика и рысцой понеслась следом. Увы — за стеллажом уже никого не было.

Следующий раз она заметила эту девушку, расплачиваясь у кассы — та стояла перед стендом с газетами. Стояла спиной к залу, так что видно было лишь копну светлых волос да бледно-желтое платье с пышной юбкой, разрисованной цветочным узором, и скрещивающимися на шее узенькими лямочками.

Словно почувствовав на себе чужой взгляд, незнакомка быстро воровато оглянулась — и в ту же секунду ее загородила собой полная дама с тяжело нагруженной тележкой. Но этого короткого мгновения Клодин хватило, чтобы наконец узнать ее — это была Лейси Брикнелл, та самая девушка, с которой Ришар на конкурсе танцевал вальс.

Отойдя от супермаркета на десяток ярдов, Клодин достала из сумочки солнечные очки. Перед тем, как надеть, подержала перед глазами, словно проверяя, не запылились ли они — в темной блестящей поверхности линз, как в зеркале, легко было увидеть все, что творится сзади. Да, так и есть — у выхода из магазина опять мелькнуло светлое платье.

Больше она не оборачивалась, лишь порой поправляла очки, каждый раз убеждаясь, что Лейси по-прежнему держится шагах в десяти сзади.

Чем дальше, тем отчетливее в Клодин зрело желание поговорить с ней. Поэтому, когда до «Тарелки» оставалось совсем немного, она резко развернулась и остановилась, глядя на свою преследовательницу в упор. Та шарахнулась было в сторону, но тут же поняла, что это бесполезно, и медленно, мелкими шажочками начала приближаться. Казалось, какая-то сила, помимо ее воли, словно на веревке тянет ее вперед; вид у девушки был совершенно несчастный.

— Здравствуйте, миссис Клаудина, — подойдя, промямлила она. — Я… прошу прощения, может быть, вы знаете — это правда?

— Миссис Конвей, — автоматически поправила Клодин. — Клаудина — это мой псевдоним. Что — правда?

— Ну, про месье Каррена — будто он… будто его… ну… — она жалко улыбнулась.

— К сожалению, да — его подозревают в убийстве Элен. Но он этого не делал.

— Откуда вы знаете?!

— Любой мало-мальски знающий Ришара человек понимает, что это бред. Он никогда не смог бы ударить женщину, тем более — убить. Если бы мне сказали, что кто-то напал на Элен и Ришар, защищая ее, случайно убил его — я бы еще, может, и поверила. Но чтобы он сам, — Клодин помотала головой, — нет!